Всеобщая атмосфера продажности

Интервью FAZ об икорной дипломатии Азербайджана в Европе: Беседа с Геральдом Кнаусом ( Gerald Knaus), чей аналитический центр «Инициатива европейской стабильности» (European Stability Initiative, ESI) разоблачил коррупционные связи членов Бундестага с Азербайджаном.

Вопрос: Г-н Кнаус, отчетом вашего аналитического центра «European Stability Initiative» Вы более десяти лет назад инициировали процесс, который сейчас вызывает ажиотаж также и в Бундестаге. Очевидно, некоторые из нынешних и бывших членов ХДС/ХСС позволили режиму азербайджанского диктатора Ильхама Алиева купить себя. Как началось ваше расследование?

Кнаус: На самом деле, мы изучали ситуацию с правами женщин в Азербайджане в 2009 году, когда проводился спорный референдум о предоставлении Ильхаму Алиеву пожизненного срока президентства. Были протесты и аресты. Два молодых активистa, которых мы знали, были избиты в ресторане в Баку наемными хулиганами. Когда они обратились в полицию, уголовному преследованию подверглись не виновные, а они сами – их арестовали и отправили в тюрьму. Именно тогда мы решили изучить положение молодых диссидентов и наткнулись на нечто неожиданное. В то время как репрессии в стране усиливались, оценка ситуации Советом Европы, в который Азербайджан был принят в 2001 году, становилась все более и более позитивной. Это было странно. Мы начали разбираться, как это могло произойти.

Вопрос: То есть, вначале в отношении западных политиков не было никаких подозрений в коррупции?

Кнаус: Я и представить себе не мог то, что мы вскоре узнали о Совете Европы и европейских политиках, работающих там. Я был наивен. Затем, в 2012 году, инсайдеры объяснили нам, как работает эта политика: парламентарии со всей Европы получали драгоценности, поездки в отпуск и деньги; наблюдатели за выборами получали десятки тысяч евро за положительные высказывания об Азербайджане. Сотрудники Совета Европы подтвердили нам за закрытыми дверями, что действия Азербайджана были всем известным секретом в Страсбурге. Другие парламентарии заявили, что они давно обратили внимание на странное поведение некоторых коллег в Баку. Но как написать об этом без веских доказательств? Первая задача состояла в том, чтобы точно объяснить, как режим стратегически покупал голоса в Совете Европы, и описать, кто и как голосовал и публично высказывался об Азербайджане. Мы проследили, как эти сети в Совете Европы систематически продвигали апологетов азербайджанского режима на ведущие позиции. Мы увидели, что в ходе каждых дебатов по Азербайджану определенные депутаты выступали в защиту режима. Многие политики со всей Европы регулярно приезжали в Баку в качестве наблюдателей за выборами, чтобы назвать выборы свободными и справедливыми, хотя они были такими же, как в ГДР.

Вопрос: И вы думали, что сможете разрушить эту систему с помощью нескольких отчетов?

Кнаус: Мы надеялись, что, если мы об этом напишем, придется провести расследование. Речь шла о подкупе депутатов в самом важном правозащитном учреждении Европы. Но это тоже было наивно. В последующие пять лет все стало намного хуже как в Азербайджане, так и в Совете Европы.

Вопрос: ESI ввела термин «икорная дипломатия» – что это значит?

Кнаус: Так назывался наш майский отчет 2012 года, в котором мы описали, как режим Алиева проник в Совет Европы. Символом этой политики была икра, но на самом деле речь шла о больших деньгах. Драгоценности, дорогие ковры, приглашения рейсами бизнес-класса в Баку, включая остановку в роскошных отелях Стамбула. Это было тестом – тот, кто принимал такие подарки, становился кандидатом на дальнейшие, более крупные. Так было и в случае с итальянским христианским демократом Лукой Волонте, который в январе этого года был приговорен к четырем годам тюремного заключения в Милане за получение взяток от Азербайджана. Волонте был не просто депутатом, а председателем фракции Европейской народной партии (Europäische Volkspartei), крупнейшей в Парламентской Ассамблее Совета Европы, в которую входит также ХДС. Он помог мобилизовать большинство депутатов, которых он перечислил в электронных письмах своим сообщникам в Баку, для отклонения резолюции о политических заключенных в Азербайджане в январе 2013 года. Одним из последствий этого скандального голосования стала очередная волна арестов в Азербайджане. Все те, кто сотрудничал с Советом Европы в Баку, были арестованы. Другим результатом стало то, что Алиев смог с холодной улыбкой публично заявить, что в его стране нет политических заключенных и это, в конце концов, Совет Европы подтвердил 125 голосами.

Вопрос: Можно ли все это доказать в суде?

Кнаус: Только если прокуратура сможет привлечь ответственных к суду, как в Милане. Прокуратура Италии доказала, что Волонте основал «консалтинговую фирму» в Милане в конце 2012 года. Три недели спустя через подставную компанию на его счет из Азербайджана были переведены 220 000 евро. В итоге к середине 2014 года Волонте было переведено в общей сложности 2,4 миллиона евро. И он рассчитывал на сумму более 10 миллионов. Тот факт, что этого не произошло, связан с управлением банковского надзора Италии и прокуратурой Милана, которые во время рейда установили связь Волонте с азербайджанскими финансистами.

Вопрос: Каковы были связи с Германией?

Кнаус: Уже долгое время бывший член Бундестага от ХСС Эдуард Линтнер, который был, среди прочего, парламентским госсекретарем в Министерстве внутренних дел и до января 2010 года депутатом в Совете Европы, стоит на стороне Азербайджана. Линтнер тоже регулярно ездил в Азербайджан для наблюдения за выборами, во время и после того, как он заседал в Совете Европы. Сам он назвал полностью сфальсифицированные парламентские выборы 2013 года образцовыми. Линтнер также финансировал «частные миссии по наблюдению за выборами» других политиков, которые в Баку всегда мутировали в поклонников режима. Те же подставные компании с владельцами на Виргинских островах, которые переводили деньги из Баку на счет консалтинговой фирмы Волонте, переводили деньги и Линтнеру. С начала 2020 года немецкие прокуроры расследуют, в чем дело.

Вопрос: Подавляющее большинство ХДС/ХСС в Бундестаге, безусловно, не коррумпировано. Но почему это большинство в течение многих лет терпело явные признаки сомнительных и, вероятно, также прибыльных контактов между некоторыми из их коллег и Азербайджаном? Из-за партийной дисциплины? Потому что они были перегружены работой? Или не были заинтересованы?

Кнаус: Азербайджан и Совет Европы многим казались отдаленными вопросами, далекими от забот простых избирателей. Но ошибочно полагать, что это далеко и нас не касается. Парламентская Ассамблея Совета Европы в Страсбурге, которая собирается четыре раза в год, состоит из членов национальных парламентов, в случае Германии – Бундестага. Если депутаты берут взятки в Страсбурге, то они впоследствии и в национальных парламентах продолжают исполнять свои обязанности как коррумпированные политики. И если мы, небольшой аналитический центр из Кройцберга, смогли выяснить, что произошло в Страсбурге, то спецслужбы крупных стран, безусловно, тоже это знают. Именно так политики становятся уязвимыми для шантажа – в национальных парламентах и в их дальнейшей профессиональной деятельности. Лука Волонте встретился с азербайджанскими посредниками в Баку в присутствии членов российской делегации Совета Европы для обсуждения стратегии. Кроме того, парламентарии Совета Европы избирают судей (Европейского) Суда по правам человека.

Вопрос: В Италии и Германии прокуроры устанавливают возможных участников коррупционного картеля. Была ли реакция в других странах?

Кнаус: Прокуроры в других странах также должны были бы проверить эту информацию. Однако до сих пор почти все апологеты режима, о которых мы сообщали, еще на свободе. Было бы идеально, если бы у одного из участников были бы стимулы выступить в качестве главного свидетеля.

Вопрос: Примечательно, что отчеты ESI не имели никакого эффекта в течение многих лет. Почему те, кто был вовлечен, чувствовали себя в такой безопасности?

Кнаус: Совет Европы в Страсбурге был настолько пронизан духом продажности, что отдельные депутаты, возмущенные этим, просто смирились. Икорная дипломатия просто продолжалась в течение пяти лет после 2012 года. Режим в Баку даже арестовал азербайджанских советников при Совете Европы, так уверенно он себя чувствовал. Более того, определенные круги в Брюсселе распространили сообщения о том, что нас финансирует Армения или российское газовое лобби для создания препятствия азербайджанским трубопроводам. Кроме того, Турбьёрн Ягланд, тогдашний генеральный секретарь Совета Европы и председатель (Норвежского) Комитета по присуждению Нобелевской премии мира, также не проявил интереса к расследованию происходящего.

Вопрос: Вы утверждаете, что Генеральный секретарь Совета Европы был причастен к коррупции?

Кнаус: Нет. Но Ягланду следовало начать расследование гораздо раньше, учитывая то, что стало известно в Страсбурге. Он не делал этого годами.

Вопрос: Почему нет?

Кнаус: Мы не можем заглядывать в головы людей. Но Генеральный секретарь Совета Европы избирается его Парламентской Ассамблеей, и там в то время доминировала так называемая «темная коалиция» Азербайджана и его союзников. Вопреки этому лобби Генеральный секретарь вряд ли мог быть переизбран. Самая большая группа делегатов в Совете Европы – российская, состоящая из 18 депутатов. Наряду с русскими на стороне Азербайджана голосовали большинство испанских и итальянских депутатов, многие восточные европейцы, а также влиятельные французы. Лидер либеральной фракции Жорди Шукла (-и-Коста) был защитником Баку. Были также левые и социал-демократы, британские тори, европейские правые популисты и несколько сменяющихся лидеров фракции Европейской народной партии. За эти годы они превратили Совет Европы в настоящее наследственное поместье: новые депутаты получали в наследство у своих предшественников отношения с Баку. В Бельгии удивительную любовь к Азербайджану проявили некоторые либералы, в Испании это были консерваторы, в Восточной Европе – бывшие коммунисты. Большинство немцев из всех парламентских групп вместе со скандинавами и швейцарцами голосовали за права человека. Но были и некоторые еще более удивительные исключения – среди них недавно скончавшаяся депутат партии ХДС Карин Штренц и Аксель Фишер, который до недавнего времени был председателем Комитета по контролю за бюджетом Бундестага ((Rechnungs)Prüfungsausschuss).

Вопрос: В таком случае, в какой момент разоблачения ESI начали приносить плоды?

Кнаус: В декабре 2016 года был опубликован и привлек большое внимание наш доклад «Европейское болото» («The European Swamp»). Но до апреля 2017 года идея независимого расследования на основе этих обвинений все еще встречала ожесточенное сопротивление. Отдельные решительные депутаты, такие как немецкий политик из партии СДПГ Франк Швабе (Frank Schwabe) и голландский христианский демократ Питер Омциг (Pieter Omtzigt), мобилизовали широкую коалицию. Тем не менее, в Европе мало что произошло. Обвинительный приговор Миланского суда по делу Волонте читается как детектив. Но если только один этот политик, который был в Страсбурге всего несколько лет, получил миллионы из Баку, можно только предполагать, о денежном водовороте идет речь, начиная с 2003 года. Но пока только Италия и Германия расследуют это дело. Прокуратура Мюнхена проводит расследование в отношении Акселя Фишера по подозрению в подкупе выборных должностных лиц. Поэтому Фишер был лишен Бундестагом иммунитета. Его дом был обыскан, как и дом Линтнера и Штренц до него.

Вопрос: Некоторые депутаты сейчас справедливо пригвождены к позорному столбу. Но нет ли опасности, что в конце останется только ложное впечатление: «политики все равно все коррумпированы»?

Кнаус: Такое впечатление создается, когда учреждения годами терпят коррупцию, и слишком немногие имеют мужество бороться с ней и вовремя исправлять ситуацию. До 2017 года даже ФИФА обладала более строгой антикоррупционной системой, чем Совет Европы. Это изменилось, по крайней мере, в Парламентской Ассамблее Совета Европы. Но самое главное, что партии не прикрывают своих членов в случаях серьезных подозрений ни в Страсбурге, ни в Берлине. Покупка голосов – это не тривиальное преступление.

Вопрос: Можно ли извлечь урок из «икорной дипломатии»?

Кнаус: Глубокое падение Совета Европы показывает, как легко можно коррумпировать институты, когда какой-нибудь авторитарный режим, обладая решимостью и большими деньгами, покупает парламентариев. Это – предупреждение, потому что другие государства, вероятно, также пытаются это сделать, тем более что они увидели, что эта политика была полностью безопасной для режима в Азербайджане. Для Алиева разоблачение Азербайджана в коррупции на сегодняшний день не имело никаких последствий. Федерация футбола Италии однажды жестко отреагировала на коррупцию среди судей и приговорила чемпиона «Ювентус» Турин к принудительному вылету во вторую лигу в 2006 году. С другой стороны, государства-члены Совета Европы годами смотрели в другую сторону и по сей день не сделали ничего, чтобы запретить такое поведение одного из его членов. Даже право Азербайджана голосовать в Комитете министров не было приостановлено. Почему бы другим государствам не последовать примеру Баку? Купить голоса в Европе, к сожалению, слишком просто.

Вопрос: Разоблачение «икорной дипломатии» – не первый пример того, как результативны отчеты ESI. Что должны делать аналитические центры, чтобы суметь оказать влияние на общество и добиться перемен?

Кнаус: Для того чтобы иметь возможность из-за убеждений плыть против течения на протяжении многих лет, если это необходимо, важно, чтобы учреждения, которые финансово поддерживают аналитический центр, не влияли на то, как и по каким темам он публикует и когда он это делает. Это касается наших самых важных дарителей – Фонда Меркатора (Mercator-Stiftung), базирующегося в Эссене, Министерства помощи развивающимся странам Швеции и Фондов Открытого общества (Open Society Foundations). Кроме того, мы четко определяем свою собственную роль: мы работаем научно и независимо. Мы не являемся лоббистами и не берем деньги у правительств, чтобы консультировать их. Это также позволяет нам идти на риск. Потому что ясно одно: любой, кто имеет влияние, может быть подвергнут критике.

Вопрос: Со стороны кажется, что ESI работает довольно медленно. Иногда требуются годы, прежде чем вы опубликуете какой-нибудь отчет.

Кнаус: Влияние – это всегда результат многолетней работы. Это никогда не действует только через один отчет. Необходимы множество публикаций, лекций и встреч. В какой-то момент что-то может упасть на благодатную почву. Это невозможно спланировать. Вы должны работать с проблемой в течение многих лет. Более того, мы всегда проводим исследования в команде. Как правило, отдельные люди не могут провести эмпирически обоснованный анализ по сложной теме. Иногда мы привлекаем дополнительных экспертов. Несколько лет назад мы интенсивно работали над тем, как можно оценить качество государственной статистики, и с этой целью привлекли в команду бывшего сотрудника Европейского статистического управления Eurostat. Когда дело дошло до либерализации визового режима для стран Западных Балкан, мы тесно сотрудничали с бывшими министрами внутренних дел европейских стран. Что касается кризиса правового государства в Польше, то мы уже много лет интенсивно сотрудничаем с польскими юристами.

Вопрос: Существует ли стратегия, позволяющая сделать отчеты аналитических центров особенно эффективными?

Кнаус: Цель аналитического центра никогда не состоит в том, чтобы указывать людям, что они должны думать. Влияние происходит, когда отчет описывает ситуацию настолько достоверно и убедительно, что читатели приходят к тем же выводам, к которым и сами авторы. Многие отчеты пытаются убедить только тех, кто в любом случае придерживается схожих взглядов. Более того, политические рекомендации должны убеждать практиков. Также никогда не следует забывать, что люди, занимающие важные посты и принимающие решения, живут на постоянно растущей горе бумаг. Если анализ должен выделяться среди сотен исследований, которые появляются каждую неделю, он должен быть написан захватывающе. Потому что, если люди не помнят отчет аналитического центра через месяц, это, как если бы он никогда и не был написан. Я надеюсь, что все, кто читал наши доклады об Азербайджане и Совете Европы, помнят их и через месяц. Как прокуроры в Милане, для которых наша работа послужила отправной точкой. Люди думают историями. Поэтому мы пишем рассказы. Только тогда мы сможем преуспеть в том, чтобы влиять на мир письменами.

Вопросы задавал Михаэль Мартенс (Michael Martens).
Источник: esiweb.org